Споры вокруг определения понятия «агрессия» не утихают по нескольким причинам. Во-первых, в понятии исследуется генетический код содержания понятия, его происхождение, этимология, то, как это понятие используется в языке, смыслы, принятые и понимаемые при использовании этого слова, в значении живой или устаревшей коммуникации и смысле.
Во-вторых, определение понятия. «Агрессия» не является исключением, делает демаркацию, смысловые границы для различения объема понятия как разграничения смысла – чем это понятие является и чем не является. В демаркации понятия одновременно задается внутренний смысловой объем понятия – предметное поле. Появление новых проявлений и феноменов требуют переосмысления уже изученного.
В-третьих, предметное поле как дефиниция задает смысловое значение отграничения от смыслового ряда тех понятий, которые в смысловом значении пересекаются, близки в части смысла, но не совпадают или находятся в смысловом ряду. Например, агрессия близка по смыслу с преступлением, но эти понятия пересекаются, а не полностью совпадают. При этом, агрессия является необходимым условием достижений и может не преступать закон. Это равноположенные понятия, одного смыслового уровня понятия, и все-таки, обладающие своим, несколько отличающимся смысловым объемом.
В-четвертых, в любом определении существуют контекстуальные понятия (понятийный контекст), которые являются внутренними для содержания понятия, через которые определяется содержание и объем понятия. Они не столько разграничивают, сколько раскрывают содержание понятия.
В-пятых, предметное поле в категориальном ряду и категориальном контексте проверяется, прежде всего, в практической науке, одной из которых является социология в единстве этапов категоризация (работа с предметным полем), интерпретация (уточнение понятий, которые раскрывают смысл предметного поля), операционализация (выявление операторов в определениях, измерение которых позволяют выяснять их состояние и состояние связей между ними).
В-шестых, использование диалектики по отношению к содержанию понятия, поскольку закон единства и борьбы противоположностей требует исследования и категорий, отражающих сущность противоположных явлений, которые позволяют различать содержание и меру, то качественное значение, утрата которого приводит к противоположному явлению.
В-седьмых, определение должно быть удобным (не громоздким, соответствующее бритве Оккама) в использовании и обладать значением «единого знаменателя» для большинства видовых определений, т.е. специфичное проявления агрессии в различных сферах (социальной, экономической, политической, культурной, военной, технологической) или областях, уровнях. Определение должно обладать существенным общим – тем самым «единым знаменателем» и специфичным (определенным спецификой именно этой сферы, области, уровня).
Вооружившись знанием исследования содержания понятия, обратимся к определению «агрессии».
Вначале рассмотрим этимологию слова агрессия.
Исследователи смыслового значения концепта агрессия Караванов А.А., Устинов И.Ю. имеют «точку зрения о том, что этимология слова «агрессия» имеет латинские корни – aggredio (чаще aggredior). Оно суть сочетания слова «ag», трактуемого перед повтором буквы «g» тождественно «ad»: от первого лица как предлог, ограничивающий пространство, время, определяющий число, цель, направленность или склонность, сходство или средство, – «на, к, до, около, в», а от второго лица – в значении приставки, обусловливающей направленность, начинательность, дополнительность или присоединение, и слова «gredior» – «шаг». То есть в буквальном смысле «aggredior» – «приступать», «двигаться на», «бросаться». В первоначальном значении слова «быть агрессивным» сигнифицировались как «двигаться в направлении цели» (T. Maccius Plautus ок. 254-184 гг. до н.э.), позднее латинское слово «aggressio» (от причастия agressus – приступивший, нападавший) трактуется как «нападение» (Aurelius Augustinus 354-430 гг. н.э.). Толковый словарь французского языка П. Робера дефинирует агрессию (фр. agression) как «нападение с использованием силы», а agressif (-ve) – наступательный, вызывающий. Оксфордский словарь английского языка определяет агрессию (англ. aggression) как «следствие чувства гнева или антипатии, приводящее к враждебному нападению; неспровоцированное нападение» [Караванов А.А., Устинов И.Ю., 2013, С.82].
В первоначальном этимологическом значении агрессия рассматривается достаточно позитивно – как наступление, как действия бесстрашия навстречу, шаг вперед. Изменение цивилизации с силовой направленности защиты и направления, сакрализации власти и силы на гуманистичность и защиту прав человека постепенно изменила значение агрессии на негативную, антисоциальную, что следует отметить в современных словарях. Этот момент отмечает и психолог А. Налчаджян, в сноске он обращается к этимологии агрессии: «слово «агрессия» — от латинского корня aggredi — ad gredi, где grades означает «шаг», a ad — «к». Таким образом, первичное значение слова «агрессия» — двигаться вперед, к определенной цели, причем без колебаний, без сомнений и страха. Соответственно regression (регрессия) — от ге — «назад» и grades — «шаг» — означает двигаться назад, отступать» [Налчаджян А., 2007, С.14.].
Эти явления не случайны, они обращают наше внимание на первичные и вторичные смыслы агрессии. Причем во вторичных смыслах громадное поле агрессии не только в значении девиации, но и деликвенции – преступного отклонения поведения. В этом вопросе представляется интересным обращение Караванова А.А. и Устинова И.Ю. к этимологии «агрессии» в других культурах.
«В китайском языке слово «агрессия» (кит. 侵略) имеет порядка 8-ми коннотаций (侵略集团, 侵略政策, 侵略战争 и др.) в зависимости от сферы приложения и коррелируется с такими понятиями и словосочетаниями как «разрыв экономических отношений», «конфискация бюрократического капитала и передача крестьянам помещичьей земли», «осуществление действий во всех направлениях», «развернуться вовсю», «тотальная война», «вторгаться, занимать, посягать на чужую территорию», «преступное нападение, нарушение, контрафакция», «неспровоцированное нападение». Не менее многочисленны интерпретации агрессии (япон. 侵略) в японской языковой культуре: 攻略 – захват, взятие приступом, занятие (в смысле занимать позицию, город); 侵略戦争 – захватническая война, вторжение и др. В арабском языке агрессия ассоциируется с «совершением действия против воли». Исходя из смысла представленных коннотаций, можно сделать вывод о том, что в современных иностранных языках понятие «агрессия» используется в значении близком, но не тождественном первоначальному. Это обусловлено многообразием форм проявления данного феномена, находящих отражение в сознании индивидов, участвующих в различных интеракциях, как на межличностном уровне, так и на уровне социальных групп» [Караванов А.А., Устинов И.Ю., 2013, С.83].
Принимая во внимание социальный характер агрессивных интеракций и смысла его означающего, отметим близость значений агрессии с позиции войны и преступности, насилия, их частоты и сферы проявления.
В конечном итоге эти авторы в понятии «агрессия» выделяют такие основные предикаты и психологические паттерны, позволяющие отличать его от близких по смыслу понятий: интенсивная активность, стремление к самоутверждению, лидерству, власти; стремление к подчинению себе других людей или обладанию объектами; присвоение, насильственное овладение материальным или идеальным объектом (в том числе властью над другими людьми); враждебность, атака, ущерб, разрушение и т.д. [Караванов А.А., Устинов И.Ю., 2013, С.87].
В этих предикатах и паттернах скорее описывается сфера агрессии, чем, собственно, дается само определение, и это не удивительно, учитывая сложность изучения агрессии.
Э. Фромм так описывает свои методологические координаты по отношению к «агрессии». «Я употреблял слово «агрессия» в отношении поведения, связанного с самообороной, с ответной реакцией на угрозу, и в конечном счете пришел к понятию доброкачественной агрессии. А специфически человеческую страсть к абсолютному господству над другим живым существом и желание разрушать (злокачественная агрессия) я выделяю в особую группу и называю словами «деструктивность» и «жестокость». Там, где я считал необходимым в определенном контексте использовать слово «агрессия» в другом смысле (не в смысле реактивной и оборонительной агрессии), я делал это, во избежание двусмысленности, имея в виду самый прямой смысл слова» [Фромм Э., 2018, С.15-16]. Мы согласны с позицией необходимости исследования доброкачественной и злокачественной агрессии, при этом, на наш взгляд, доброкачественная и злокачественная агрессия обладает деструктивностью с позиции разрушения того, что угрожает. Согласны и с постановкой научной задачи поиска меры, границы злокачественной деструктивности как жестокости и некрофилии, а также доброкачественной деструктивности как защиты и развития жизни, биофилии.
Наиболее широкое определение по утверждению многих исследователей дано Бассом в работе 1961 года. Для него агрессия — это любое поведение, содержащее угрозу или наносящее ущерб другим. Одним из классических определений рассматривается рабочее определение Ричарда Бирона и Деборы Ричардсон: «агрессия — это любая форма поведения, нацеленного на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения» [Бэрон Р., Ричардсон Д., 2001, С.26].
Налчаджян А. критикует определение Бэрона Р., прежде всего в значении зависимости от «нежелания подобного обращения», поскольку желание подобного обращения уже оправдывает ее. Поэтому Началджян А. дает такое определение: «агрессия – специальная форма поведения человека и животных, направленная на другие объекты и имеющая цель причинить им вред» [Началджян А., 2007, С.16].
Агрессия рассматривается как поведение людей, направленное на угрозу или причинение вреда объектам. Необходимым для демаркации и понимания смыслового объема понятия является отличие современных понятий от этимологии – шаг навстречу опасности. Здесь же в определении рассматривается причинение вреда или ущерба. Агрессия не всегда вредна, она часто обладает противоположной стороной, пользой, например, если агрессия правомерна, пресекает злодеяние или направлена на защиту блага. Но в любом случае агрессивное поведение активно. Поведение обладает своим контекстом, который разграничивает его с деятельностью. Поведение рассматривается со стороны неосознанного, нерационального, спонтанного, биологического, в то время как деятельность со стороны ее основной характеристики – целеполагания является рациональной, последовательной, осознанной и социальной. В «агрессии» по отношению к человеку мы можем выделить проявления животной, биологической агрессии, рефлексивной и инстинктивной, неосознанной, в то же время смысл понятия «агрессия» включает в себя и деятельность целеполагающую, состоящую в захвате различного пространства и времени, экспансией на то, что может обладать ценностным социальным значением. Напомним, агрессия как понятие активно стала использоваться в 1795 году во время разворачивания «наполеоновских войн» и пришло это понятие именно из французского языка, а позже вошло в активное использование, прежде всего, в политике и психологии в 1911-1913 накануне Первой мировой войны.
Именно поэтому по отношению к агрессии необходимо использовать понятие, включающее в себя как поведение, так и деятельность. В этом вопросе мы полностью согласны с Эрихом Фроммом в вопросе биосоциальной сущности агрессии и человеческой деструктивности. Фромм позитивно оценивая работу К. Лоренца об агрессии писал, что австрийскому этологу удалось показать позитивное и закономерное значение агрессии как биологического поведения, но простой перенос этого значения на социальную сферу был у этого ученого менее удачным. Солидаризируясь с Фроммом в вопросе биосоциальной сущности как человека, так и такого проявления человека как агрессивность, мы предлагаем свое понимание значения агрессии. На наш взгляд наиболее подходящим является понятие «активность», поскольку в свое смысловое поле включается как «поведение», так и «деятельность». Необходимо отметить, что активность включает в себя как биологическое, так и социокультурное поведение (неосознанное, спонтанное поведение, определенное социальными и культурными нормами, ценностями, правилами, санкциями), деятельность, а также действия, все это сопровождающие.
Итак, первым атрибутом агрессии является «активность», в категориальном контексте включающая в себя значение биологического и социального поведения, а также деятельности. Этот категориальный контекст не противоречит этимологическому значению «шаг на встречу, бросаться вперед, нападать» и т.д. Одновременно, введение активности в определение агрессии сразу требует уточнения принятой в науке классификации агрессии на активную и пассивную, поскольку активность изначально не может быть пассивной, она может разграничиваться в таком случае на проявленную и непроявленную, интенсивно или неинтенсивно проявляемую, скрытую или открытую, внутреннею или внешнюю и т.д.
Агрессия как активность по определению может быть не такой открытой – внутренней, непроявленной, скрытой, но и в этом случае утверждается активность не только как внутренний процесс, но и процессы ее сдерживания, сокрытия проявления, вплоть до вытеснения и явления подавленной агрессии.
Остановимся на следующем атрибутивном значении агрессии – «причинение ущерба», который мы ставим под сомнения в значении общего. С наличием атрибута «причинение ущерба» определение агрессии направлено, прежде всего, на исследование преступной агрессии – одного из видов агрессии. Но даже в этом виде агрессии возможен противоположный процесс – преступное присвоение чужого или преступное обогащение. Иными словами, ущерб для жертвы агрессии может быть и приращением для агрессора. В этом случае можно дойти и до абсурда, поскольку деятельность как видоспецифическая характеристика человека является преобразованием окружающего мира и окружающей среды, а, значит, всегда равна агрессии. А это несколько не так, поскольку крайне позитивной формой деятельности является творчество, которое и является сущностной характеристикой человека.
К тому же агрессия может быть формой восстановления справедливости и разрушения несправедливости, т.е. ущерб в этом случае является вторичным, прежде всего, в деятельности. Здесь отдельно возникает дискуссия о человеческих и гуманистических ценностях, определении меры человеческой агрессии через них. В работе Конрада Лоренца агрессия является инстинктом, защищающим организм и служит выживанию (позитивная характеристика агрессии) или разрушению жизни (негативная характеристика), а также выступает как инстинкт распределения особей в пространстве вида. Понятие агрессии как «нанесения ущерба» не охватывает все содержание «агрессии», в тоже время дихотомия ущерб-приращение является важной инструментальной парой исследования меры агрессии. При этом может ли приращение как противоположное ущербу (в экономическом значении его проявлением является «прибыль»), находится в центре агрессии? Конечно, например, в случаях соревнований, войны и двусторонних или многосторонних агрессивных действий. Агрессия в пространственном распределении людей (как в физическом и биологическом пространстве, так и в социальном, политическом и других видах пространства) формирует экспансию, что оппонентов приводит к обратному процессу – контракции, то есть к сжатию пространства.
Экспансия – контракция является также одной из важнейших осей, инструментальных дихотомий агрессии. На наш взгляд, больше подходит в качестве атрибутивного в категориальном контексте понятие родом из теории психоанализа – «деструкция».
Напомним, во второй период развития теории З. Фрейда в качестве основополагающих рассматривались инстинкты Эроса и Танатоса; стремления к любви и жизни, и стремления к разрушению и смерти. Танатос уточнялся в понятиях «мортидо» и «деструдо». Деструкция впервые рассматривалась Сабиной Шпильрейн в смысле того, что «становление проистекает из деструкции» [Шпильрейн С., 2008, С.152]. Позже ученики З. Фрейда Пауль Федерн и Эдуардо Вейс настаивали на наличии автономного энергетического источника инстинкта смерти и обозначали его в своих работах как «мортидо» (Федерн) или «деструдо» (Вейс). Пауль Федерн, принимая идею об инстинкте смерти своего учителя, ввел понятие мортидо. Его основная идея была о трех основных видах катексиса, психического процесса: самосохраняющего, либидинозного и деструктивного, названного им впоследствии хорошо известным в настоящее время термином «мортидо» [Литвинов А.В., 1996, С.51].
По отношению к «деструктивности» обобщающий классический труд написал Эрих Фромм «Анатомия человеческой деструктивности». Если деструктивность и деструкция вполне отражает инстинктивную природу агрессии, то следует рассмотреть и деятельностную основу агрессии. Агрессия «как движение навстречу», тому, что угрожает жизни, выживанию в целеполагании как раз и означает деструкцию угрозы и опасности. Одновременно мы учитываем, что агрессия легко переходит грань с достаточной в недопустимую, в разрушении как отжившего и угрожающего (сохраняющего жизнь), так и в разрушении – практике негативной социальной девиации, вплоть до крайней формы деструкции необратимого разрушения жизни – смерти.
Агрессия как активность, направленная на разрушение, в этимологическом значении рассматривается как импульс, «наступление», «преступление», «приступ». Подчеркивается не только автоматический выбор «бежать, драться или замирать» в значении «драться», но и мобилизация сил, всплеск разрушительной энергии вовне. Разрушительная энергия может быть преобразована в созидательную, но сохраняется импульсность, всплеск и мобилизации сил. На уровне биохимии – это выделение адреналина, а повторение и практика этих форм превращается в состояние адреналиновой зависимости.
Безусловно, импульсный характер в инстинктивном, в автоматизмах активно изучается, но недостаточно исследований направлены на импульсный и дискретный характер агрессивности в деятельности. Так агрессивная злодейская деятельность часто как раз и обеспечивает адреналиновую зависимость в планировании и осуществлении преступлений, а иногда адреналиновая зависимость становится основой для преступной деятельности, как научение в агрессивных субкультурах (примером могут служить как реальные события, так и образы, подробно отраженные в фильмах «На гребне волны» 1991 и 2015 гг.) преступной деятельности.
Импульсивный характер агрессии, на наш взгляд, не вызывает сомнений, это отражается и в группе агрессивных эмоций – раздражение, обида, злость, гнев, ярость. Импульсивный характер агрессии является атрибутивным, поскольку, во-первых, импульс к разрушению (как нанесение боли, ущерба, вреда, так и коммуникативное проявление – оскорбление, хейтерство, язык ненависти как контекст, семантический выбор значений и психолингвистического негативного воздействия) не может длиться бесконечно, является дискретным, насколько хватает «топлива импульса». Импульс к разрушению обеспечивается целеполагающей деятельностью для реализации неосознанной тяги к агрессии, т.е. формирует вторичную агрессию, но уже додуманную и часто рационализированную, скрывающую первичный агрессивный инстинкт. Во-вторых, сознательное планирование разрушения является лишь «окультуриванием» агрессии, иногда в социально одобряемых или приемлемых, иногда в социально неодобряемых формах.
В-третьих, собственно, продолжительность агрессии определятся как дискретность (прерывистость) сменой интенсивности, периодичности, повторяемости агрессивного импульса, который в результате практики может стать «жаждой» (интенсивной субъективной тягой) или интересом (при реализации этой тяги в социально институциональных формах, например, интерес к футболу, боксу и т.д.).
В различных определениях активность и импульсивность, нападение и враждебность так или иначе связывается с силой и насилием, воздействием, предполагающем несогласие и противостояние воления. Именно эта составляющая обладает атрибутивной характеристикой в агрессии как сила, как противостояние и отрицание бессилия, что при потере меры становится преступлением, превращается в человеконенавистнические формы агрессии. Сила при утрате качественной определенности превращается и в достаточно иллюзорные формы контроля и бесконтрольности, которые часто противостоят реальным формам управления, принятию решения, решительности и дееспособности в их достижении.
Подытожим. Таким образом, агрессия – это активность, направленная на деструкцию, которая носит импульсивный и дискретный во времени и экспансионистский в пространстве нападающий силовой характер.
Основными инструментальными осями агрессии являются:
1) В атрибутивности активности:
поведение (рефлексы и инстинкты в биологическом поведении, фреймы, паттерны-образцы, архетипы и прототипы в социокультурном поведении) – деятельность (целеполагание и рационализация действий в достижении результата);
спонтанность-рациональность;
2) в атрибутивности деструкции:
Разрушение-созидание;
Ущерб-приращение;
Вред-польза;
Обратимость-необратимость;
Депривация (лишение) – привация (обретение)
3) в пространственной атрибуции экспансии:
Нападение-защита;
Справедливость-несправедливость;
Экспансия-контракция;
Межуровневый-уровневый характер как дихотомия масштабности в значении индивидуальный (в том числе и межиндивидуальный), коллективный (групповой, общностный), общественный, международный (локальный, глокальный, глобальный) и их соотношения.
4) во временной атрибуции импульсности:
Импульс-стабильность;
Дискретность (прерывистость) – последовательность;
5) в атрибуции силы
Сила-бессилие;
Враждебность-доброжелательность;
Нетерпимость-терпимость;
Решительность-нерешительность;
Контроль-бесконтрольность.
На наш взгляд именно инструментальные оси задают функционал исследования феномена агрессии, что мы продемонстрируем в дальнейших исследованиях. Не менее важным, на наш взгляд, представляется исследование когнитивных, эмотивных, коннативно-акторных проявлений агрессии; образов и представлений агрессии в познавательном измерении; роль архетипов и прототипов, а также других образов, повторяемость которых отражена в понятии типа, в представлениях, в которых оперирование образами опосредовано памятью; в эмотивном проявлении в исследовании агрессивных эмоций; в коннативных проявлениях, паттернах, стереотипах, фреймах агрессивного поведения и акторной практики агрессивной деятельности.
Максим Анатольевич Лепский
профессор, доктор философских наук,
академик Украинской академии наук
1. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб: Питер, 2001. 352с.
2. Караванов А.А., Устинов И.Ю. Смысловое значение концепта агрессия // Территория науки, 2013, № 2. С.81-88
3. Литвинов А.В. Пауль Федерн (к 125-летию со дня рождения). // Психоаналитический вестник, 1996, № 5, с. 50-51.
4. Налчаджян А. Агрессивность человека. СПб.: Питер, 2007. 736 с.
5. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности/ пер. Э. Телятникова. М.:АСТ,2018. 737с.
6. Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность / X. Хекхаузен. 2-е изд. СПб.: Питер; М.: Смысл, 2003. 860 с.
7. Шпильрейн, С. Деструкция как причина становления // Шпильрейн, С. Психоаналитические труды. / Сабина Шпильрейн. Пер. с англ., нем. и фр. под науч. ред. С.Ф. Сироткина, Е.С. Морозовой. Ижевск: ERGO, 2008. 466 с. – С.112-155.