Турризи, Чиотти, Бонди, Рудини, сицилийцы, Виллари, Томмази-Крудели, Соннино, Франкетти, континентальные представитеои, Торелли, Календа, Тайани и другие видные политические и судебные деятели согласны с занчением, что это звучит как быть мужчиной, то есть в жилах которого течет кровь, как ому, мужчины.
Чотти объясняет происхождение этого слова следующим образом: «Правительство коррумпировано, его агенты коррумпированы, общественная сила коррумпирована на долгие века, мало-помалу распущенность масс приняла формы долга (обязательство) и добродетели, и это сказалось на языке, повседневной одежде, и имело определенную заповедь. По этой причине справедливость и власть были окружены всеобщим молчанием, в котором почиталась добродетель».
По этой причине справедливость и власть оказались окруженными всеобщим молчанием, в котором почиталась добродетель». И Томмази-Крудели указывает: «Так случилось, что медленно и постепенно принципы особого кодекса, в котором говорится об омерте, проникли в обычаи всего народа, который устанавливает первоочередную обязанность человека — добиться справедливости собственными руками за причиненные обиды, что известно как бесчестье и указывает на публичное проклятие и публичную вендетту любого, кто прибегает к правосудию или помогает в его исследованиях и действиях. Поэтому даже самые честные из простых людей верят, что они делают добродетельную работу, отстраняя убийцу от правосудия, или отрицая показания против него, потому что кодекс омерты гласит, что когда есть мертвый, человек должен думать о себе, живом, и это свидетельство является хорошим, пока это не начнет причинять вред».
Омерта накладывает на каждого сицилийца абсолютное молчание, даже, если оно нарушено виновными в преступлении. И горе тем храбрым или наивным, кто нарушает нейтралитет, который должен существовать между мафией и правосудием.
Фрагмент из книги Джузеппе Алонги «Мафия в ее неудачах и в ее проявлениях.
Изучение описаных классов Сицилии», 1886 г.